Отвечая на вопрос, кто вправе обращаться в Европейский Суд, Конвенция различает два вида возможных дел: споры между государствами («Межгосударственные дела», ст. 33 Конвенции) и споры, основанные на индивидуальных жалобах, ответчиком по которым является государство («Индивидуальные жалобы» - ст.34 Конвенции).
Статья 33 Конвенции гласит: «Любая Высокая Договаривающаяся Сторона может передать в Суд вопрос о любом предполагаемом нарушении положений Конвенции и Протоколов к ней другой Высокой Договаривающейся Стороной». Из этого текста, в том виде, как он был истолкован Европейской Конвенцией и Судом, в контексте целей Конвенции, сформулированных в ее Преамбуле, следует:
- сторонами такого спора могут быть только государства-члены Совета Европы, участники Конвенции;
- предметом спора может быть только нарушение прав и свобод человека, причем только тех, которые призваны Конвенцией и Протоколами к ней;
- обращение в Суд не предполагает обязательного предварительного уведомления о том государства, против которого направлена жалоба;
- хотя на первый взгляд обращение в Суд государства по поводу того, что произошло или происходит в другом государстве, может показаться вмешательством во внутренние дела последнего, на самом деле оно таковым не является в силу обязательств, взятых на себя государствами-участниками Конвенции;
- обращение государства в Суд возможно не только тогда, когда затронуты права и свободы его граждан, но и во всех случаях, когда оно полагает, что государство-ответчик нарушает призванные Конвенцией права и свободы. Это последнее положение выражает важную установку Конвенции, сформулированную в ее Преамбуле, а именно принцип «коллективного осуществления прав человека». В силу этого принципа государство-участник может обратиться в органы Конвенции, в том числе в Суд, независимо от того, затрагивает непосредственно это государство нарушение прав человека, о которых идет речь.
Хотя практика рассмотрения Судом дел, возникших на основании ст. 33 («Межгосударственные дела») невелика и удельный вес этих дел оказался на порядок ниже, чем предполагали создатели Конвенции, тем не менее эта компетенция Суда сохраняет свое значение.
Другое дело, что она не должна использоваться в политических целях и служить не столько своему прямому предназначению – защите прав человека и основных свобод, предусмотренных Конвенцией, сколько целям оказания давления на государство-участника в сложных конкретно-исторических ситуациях. Именно так могло бы получиться, если бы Высокие Договаривающиеся Стороны последовали более чем странному призыву Парламентской Ассамблеи Совета Европы незамедлительно использовать ст.33 Конвенции и возбудить в Суде дела против России в связи с событиями в Чечне. Однако ни одно из государств-участников Конвенции этому призыву не последовало.
